Затем он услышал далекий голос, голос друга. Он что-то говорил ему. С некоторых пор его присутствие стало для Кел’Тузеда настолько привычным, что его замечания зачастую казались ему собственными мыслями: «Они тебя боятся и завидуют. А ты получаешь новые знания и обретаешь силу.»
Внезапно мелькнула вспышка света, и в зале появился нахмуренный седовласый архимаг. У него под мышкой был зажат небольшой деревянный сундучок. «Я бы никогда не поверил в это, если бы не увидел собственными глазами. Ты испытываешь наше терпение в последний раз, Кел’Тузед».

«Священный Антонидас, наконец-то почтил нас своим присутствием. А я уж начал думать, не заболел ли ты», - произнес Кел’Тузед с долей сарказма.
«Годы страшат тебя, не так ли?», - бросил в ответ Антонидас: «С каждым мгновением ты все больше понимаешь, что у тебя не остается выбора».
«Пусть думает так, если от этого ему становится легче.», - прозвучал внутренний голос Кел’Тузеда.
Немного остыв, Антонидас сказал: «А что до моего здоровья – можешь не беспокоиться. Я просто был занят».
«Обыскивая мои комнаты в поисках доказательств использования запрещенной магии? Уж кому как не тебе знать, что там ничего нет», - продолжил Кел’Тузед.
«Действительно, в твоем жилище мы не нашли ничего. Но вот на твоем северном складе…», - сказал Антонидас со взглядом отвращения.
Черт возьми эту самоуверенную ищейку. «Вы не имели права—», перебил Кел’Тузед.
Антонидас стукнул посохом по полу, оглушив его, и повернулся к другому магу: «Он превратил все здания в лаборатории для своих незаконных экспериментов. Взгляните сами, коллеги. Вот плоды его работы». Он раскрыл сундук и наклонил его так, чтобы все увидели, что находится внутри.
Гниющие останки нескольких крыс. Две крысы все еще пытались карабкаться по стенкам сундука в тщетной попытке выбраться наружу. Несколько магов вскочили на ноги. Раздались испуганные возгласы. Даже златовласый высший эльф, сидевший в самом конце комнаты, казалось, вздрогнул, хотя принц Кэл'тас (Kael'thas) был уже в том возрасте, когда ничто не вызывает удивления.
Повернувшись к пленным крысам, Кел’Тузед увидел, что они перестали двигаться. Еще одна неудача. Но неважно. Когда-нибудь ему все-таки удастся создать эликсир бессмертия. Его усилия обязательно оправдаются. Это всего лишь вопрос времени.
«В том заклинании есть невидимые нити, которые не пускают тебя дальше. Хочешь, я покажу тебе их?», - молвил внутренний голос.
Ему поможет время и его неизвестный союзник, чей таинственный голос однажды уже позволил ему продвинуться на один шаг ближе к цели. «Веди меня», - подумал Кел’Тузед.

В другом луче света появилась молодая женщина. Пока она шла к Антонидасу, высший эльф не спускал с нее задумчивого, напряженного взгляда. Но Джайна Праудмур (Jaina Proudmoore) не обращала на него никакого внимания, она была полностью поглощена своими обязанностями. У красивого принца не было ни малейшего шанса обратить на себя внимание.
Джайна Праудмур взглянула на Кел’Тузеда с живым любопытством. Она взяла коробку у Антонидаса, сказавшего при этом: «Моя ученица проследит за тем, чтобы этот сундук и все его содержимое было уничтожено».
Девушка поклонилась и исчезла. Из своего угла высший эльф, нахмурившись, смотрел на то место, где она только что стояла.

При других обстоятельствах Кел’Тузед, вероятно, нашел бы забавной эту безмолвную драму. Однако, ни один из присутствующих не встал на его защиту, и Антонидас продолжал свою тираду. Кипя всем свои нутром, Кел’Тузед прикладывал все усилия, чтобы сдержать свои чувства.
«Мы слишком долго смотрели на это сквозь пальцы. Время от времени наказывали его за сомнительные действия, поиски. Пытались направлять его действия. Но теперь мы обнаружили, что он занялся черной, губительной магией. Местные жители все чаще и чаще проклинают Кирин Тор (Kirin Tor)», - вещал седовласый Архимаг.
«Ты лжешь!», - не выдержал Кел’Тузед. Несколько магов повернулись к нему в ожидании объяснений. «Точно также как и мы, крестьяне не забыли Второй войны (Second War). Вы можете говорить об орках, что угодно, но их колдуны обладают огромной силой. Силой, которой мы едва можем противостоять. Поэтому мы должны тоже овладеть этими магическими приемами», - продолжил Кел’Тузед.
«Для того чтобы создать армию из мертвых крыс, чье существование длится всего лишь несколько часов?», - сухо спросил Антонидас - «Да, мой мальчик, я нашел и твои журналы. Надо сказать, ты вел довольно подробные записи об этом гнусном эксперименте. Разумеется, ты не собираешься выставлять эти жалкие создания против орков. Конечно, при условии, что орки когда-нибудь вообще очнутся от летаргического сна, вырвутся из лагерей и снова будут представлять собой угрозу».
«Не стоит считать меня глупым юнцом только потому, что я моложе тебя», - резко ответил Кел’Тузед - «Что касается крыс, – это средство для отслеживания прогресса. Так проводятся все эксперименты».
Вздохнув Антонидас сказал: «Я знаю, что сейчас большую часть времени ты проводишь на севере. Твои длительные отлучки и привлекли мое внимание к этому месту. Но даже ты должен был слышать, что новый налог, который ввел король, вызвал гражданское неповиновение. А своими действиями ты можешь подстрекнуть крестьян к восстанию. Тогда Лордерону (Lordaeron) неминуемо грозит гражданская война».
Он не знал об этом налоге. Антонидас, скорее всего, преувеличивает. А кроме того, истинного мага должны занимать более важные вещи. Стиснув зубы, он пробормотал: «Я буду действовать более осмотрительно».
«Никакая осторожность не поможет скрыть эту тайну», ответил Дренден.
Модера добавила: «Ты знаешь, что мы всегда стремились избрать такую линию поведения, чтобы защитить свой народ, но в то же время не стать опасными самим. Мы не имеем права забывать о гуманности. В лучшем случае, из-за твоих методов нас будут считать еретиками».
Это было уже слишком. «Нас и так называют еретиками ни одно столетие. Церковь никогда не одобряла наших методов. Но, тем не менее, мы все еще существуем», - ответил Кел’Тузед.
Модера кивнула и сказала: «Потому что мы избегаем черной магии, которая неизбежно ведет к злу и несчастью».
«Нет. Потому что мы нужны!», - сказал Кел’Тузед.
«Довольно!», - оборвал его Антонидас, потеряв терпение. Обратившись к Модере и Дрендену, он добавил: «Разве вы не видите, он глух к вашим словам».

«Я прекрасно слышу, что они говорят», - раздраженно воскликнул Кел’Тузед –«Милостивые боги, Я пытался прислушиваться к вам, но в конце концов просто устал ото всего! Это вы меня не слышите и не можете забыть свои старые стра...»
«Ты заблуждаешься относительно цели нашей сегодняшней встречи», - прервал его Антонидас - «Это не спор. В данный момент мы тщательно проверяем все твое имущество. И все, что было осквернено черной магией, будет изъято, опознано, а затем уничтожено.»

Загадочный голос предупреждал Кел’Тузеда, что такое может случиться, но тогда Кел’Тузед ему не поверил. Странно. Теперь он почти испытывал облегчение от того, что все произошло именно так. Необходимость сохранять тайну ограничивала масштабы его работы и замедляла продвижение вперед.
«В свете предъявленных доказательств», - сурово сказал Антонидас - «король Теренас (Terenas) согласился с нашим приговором. Если кто-то из вас будет помогать этому сумасшедшему, он будет лишен своего ранга и имущества и изгнан из Даларана (Dalaran) – то есть, фактически, из Лордерона.»
Поклонившись, Кел’Тузед покинул зал. Мысли в его голове проносились с бешеной скоростью. Несомненно, что даже если кто-то в Кирин Торе и был на его стороне, он хранил молчание, опасаясь того, что произойдет в случае, если работа Кел’Тузеда станет достоянием общественности. Но на этот раз их трусость сыграла ему на руку. Его богатство никогда не осядет в королевских сундуках.